Лайон де Камп - Тени ужаса [=Конан-островитянин ]
— Ну и что из того? — произнес Сигурд. — Мне тоже доводилось слышать подобные байки.
— Тогда, если впереди у нас лежит земля могущественных чародеев, она также будет и землей благоденствия и великих правителей, которая уже вполне созрела дня того, чтобы предприимчивые бродяги, такие как мы с тобой, немного потрясли ее. Зачем зря болтаться по морю за сокровищами с нескольких суденышек, когда немного удачи и несколько распоротых животов — и мы захватим целую империю?
Снгурд вздохнул и потер глаза тыльной стороной ладоней своих волосатых рук.
— Эх, Амра, я мог бы догадаться, что в твоей изобретательной башке зародился план, более безумный и дикий, чем мог бы даже присниться обычному человеку. И пускай они там скормят нас драконам, но, клянусь всеми богами, я поплыву с тобой даже до того места, где садится само солнце!
Он оборвал свои излияния и подозрительно посмотрел на палящее светило. Внезапно его лицо побагровело от гнева, и Сигурд неуклюже бросился к ближайшему из четырех кормчих, одноглазому шемитскому головорезу, несшему свою вахту у руля.
— Стой ты, носатый пес! Ты что, ослеп или в стельку пьян? — заревел он, ударом кулака оттолкнув изумленного моряка в сторону. Старый пират схватил румпель своей мозолистой лапой. — Мы отклонились на полрумба от курса, который ты, Амра, задал прошлой ночью! Проклятье, чтоб они сгнили, эти ленивые свиньи! Накипь Барахская! Клянусь кишками Арима и грудями Иштар! — Он яростно покосился на солнце и привычным уверенным движением налег на румпель, который описал плавную дугу. «Красный Лев» слегка накренился, отвечая на команду, словно хорошо натренированный конь.
В это время сверху раздался протяжный гулкий возглас:
— Парус, хо!
Конан упруго подпрыгнул к релингу, и его возбужденный взгляд принялся рыскать вдоль серого, в дымке, горизонта. Однако паруса не заметил.
— В каком направлении? — прогудел он в сложенные лодочкой ладони.
Со смотровой площадки на топе передней мачты тут же донесся ответ:
— Впереди, полтора румба по левому борту.
— Я ее вижу! — Старый северянин, пыхтя, словно страдающий одышкой морж, снова был рядом. Он уже успел пихнуть одноглазого матроса назад к румпелю. — Вот она! И, клянусь всеми богами, эта посудина похожа на галеру!
Конан рукой заслонился от солнца и взглянул по направлению указующего перста Сигурда. Там, в зябкой утренней дымке, неясно вырисовывались хрупкие очертания двух голых мачт. Когда пологие волны зыби нехотя поднимали «Красного Льва», люди на юте могли на мгновение различить длинный, низко сидящий в воде корпус галеры, который нес на себе призрачную оснастку.
— Во имя злых пропастей Ада и стигийских идолопоклонников Сета, — пророкотал голос Конана, — какого дьявола сюда занесло эту галеру? Вряд ли где-нибудь, поблизости есть земля. Ни один шкипер в здравом рассудке не станет заплывать так далеко в Западный Океан на подобной посудине. Если волны хляби не поглотят ее, то команда все равно скоро погибнет от недостатка пищи и пресной воды, да там и места на всех не найдется, чтобы лечь.
Теперь галера подошла ближе, и они могли различить вкрадчивые линии ее низкого корпуса цвета зеленоватой морской воды. Белая пена взрывалась по ее деревянным бортам, и Конан увидел блестки солнечного света, вспыхивающие на капельках воды, которые скатывались с лопастей двойного ряда длинных весел. Это была двухрядная весельная галера с высоким, мягко изогнутым носом, на котором была вырезана фигура из латуни, напоминающая голову дракона. Под этой искусно выточенной головой, на уровне воды устрашающе ощетинился длинными шипами бронзовый таран. Казалось, что судно, как ножом, разрезает им набегающие волны. Бронза уже покрылась зеленоватым налетом, и на ней обильно произрастали ракушки.
— Хм, это чертовски странно, Амра! — недовольно проворчал Сигурд. — Она не несет никакого флага. Да, впрочем, ты ведь говорил, что мы отправились сюда искать подозрительные вещи.
Конан пожал плечами.
— Что нарисовано на ее носу?
Сигурд стал внимательно всматриваться в странное судно.
— Похоже на черное облако с красной сердцевиной. Или, может, это черная морская звезда?
Глаза Конана сверкнули, когда он взглянул в сторону зеленой галеры.
— Что ж, судя по двойному ряду весел и этому бронзовому тарану на носу, это явно военное, а не торговое судно. Не будем трогать его, оно может здорово нас потрепать, но не даст никакой добычи…
Все же ему казалось довольно странным появление такого корабля в этих пустынных водах. А вдруг это то самое, что они ищут? Тряхнув головой, Конан отбросил назад свои густые волосы и крикнул впередсмотрящему на верхушке мачты:
— О-хо, там! Можешь разглядеть знак на ее носу?
— Да, капитан. Это черная штука, похоже — осьминог с кучей щупалец вокруг красного глаза.
Голос Конана оглушительно загремел:
— У штурвала! Два румба к левому борту, держите курс прямо на галеру. Всех наверх! Приготовить мечи, пики и оборонительные щиты! Разойдитесь по бортам, да получше выставить паруса. Гляди в оба! Лучники — на палубах вместе со своим снаряжением! Ясунга! Собери оборонительную команду. Пошевеливайтесь, мокрые швабры! Вот она, битва, ради которой вы гнили здесь!
Сигурд в замешательстве покосился на него:
— Во имя Митры, что это значит?
— Это знак Черного Кракена, ты, рыжий ванахейм-ский пес! Это что-нибудь говорит тебе? Прополощи свои мозги! — прорычал Конан.
Сигурд пересек вслед за Конаном ют и замер на месте, когда киммериец остановился, чтобы дать возможность юнге зашнуровать его рубашку-кольчугу и надеть ему на голову шлем. Брови северянина буграми сошлись на переносице от напряженного размышления. Затем складки на его лбу разгладились, но лицо побледнело.
— Ты имеешь в виду, — медленно произнес он, — эту старую сказку об эмблеме короля-чародея из Атлантиды?
— Да, именно его. А теперь надевай свою кирасу, пока они не размазали твои жирные кишки по всей палубе.
— О, боги моря! — проговорил Сигурд, медленно отходя в сторону. — Кракен — повелитель атлантов… Все это должно было утонуть девять тысяч лет тому назад… Кром, Бадб и Иштар! Возможно ли это?
Хотя галера явно не была торговым судном, полным сокровищ, она повернула назад и помчалась, подгоняемая утренним бризом, прочь от «Красного Льва». На обеих ее мачтах внезапно распустились остроконечные треугольные паруса, которые тут же наполнились свежим попутным ветром. «Красный Лев* преследовал галеру по пятам, вспарывая грудью пенный след от ее кормы.
